Организация как невозможность

В “Беседах о мышлении” Мераб Мамардашвили говорит о невозможностях, которые составляют ключевую часть человеческого бытия: мышлении, сознании, добре и так далее. Невозможности — это такие вещи, существование которых невозможно, но, тем не менее, они есть. Я не буду здесь повторять его лекции – знакомиться с идеями автора лучше всего из первых рук. Я поделюсь моей идеей, вдохновлённой Мамардашвили: организация как невозможность. Здесь не будет практических примеров или инструментов – это исключительно размышления об одной идее.

Представьте, каково управлять огромным контейнеровозом, вроде того самого Evergreen, некоторое время назад заблокировавшего Суэцкий канал. Вы поворачиваете штурвал и.… не происходит ничего. Через некоторое время – возможно секунды, а возможно и десятки секунд, вы чувствуете, что корабль начал менять курс. Вы возвращаете штурвал в нейтральное положение, и.… судно по-прежнему поворачивает, и поворачивает… И вот уже курс изменился сильнее чем вы планировали. Вы поворачиваете штурвал в противоположную сторону, чтобы компенсировать чрезмерный поворот и встать на намеченный курс, и.… судно продолжает поворачивать в первоначальном направлении. Но вот курс стабилизируется, а через несколько секунд начинает меняться в обратную сторону. Примерно то же происходит при попытках изменить скорость хода. Неудивительно, что для того, чтобы стать капитаном судов такого размера нужно очень долго учиться и очень долго набираться опыта на менее сложных судах. Капитан учится упреждающему управлению: повернуть штурвал на достаточную величину, не дожидаясь полного поворота судна вернуть его в исходное положение, и дождаться, пока инерция сделает своё дело.

Судно – очень сложная система, состоящая из множества элементов, каждый из которых сам по себе может быть так же сложен. К счастью для капитана (и всех тех, на кого так или иначе влияет судоходство), каждый элемент судна предсказуем. Капитан поворачивает штурвал на определенный угол, это вызывает определенное изменение в блоке управления, тот, в свою очередь, передает определенный управляющий сигнал на двигатель, приводящий в движение руль поворота, и отклоняется на определенный угол в заданную сторону. В основе этой предсказуемости лежит тот факт, что каждый элемент системы в ответ на некоторое управляющее воздействие выдает один и тот же результата на выходе. Всегда. Конечно, что-то может выйти из строя и начать вести себя не так, как планировалось, и в этом случае неисправный элемент заменяется исправным, то есть действующим ожидаемо.

Но представьте себе, что каждый элемент системы вдруг обретёт свободу выбора. Как изменится проведение всей системы? Капитан поворачивает штурвал на определенный угол, но штурвал решает передать на блоке управление сигнал чуть сильнее обычного. Это вызывает неопределенное изменение в блоке управления: тот решает, что будет лучше передать противоположный управляющий сигнал на двигатель, приводящий в движение руль поворота. Но этот двигатель, получив сигнал, решает, что сейчас лучше провести самодиагностику, а потом он выполнит задание блока управления, ведь оно никуда не денется. В результате через неопределенное время руль поворота отклоняется на неведомый угол в неизвестную сторону. Это вполне могло бы стать сценарием для апокалиптического фильма: узоры и агрегаты машин обретают свободу воли, и человечество оказывается на грани вымирания: прекращено судоходство, авиасообщение, грузоперевозки – всё, что зависит от работоспособности машин (то есть практически всё) оказывается невозможным.

Эта метафора отлично подходит для описания организации. Есть руководитель организации, который задаёт направление движения. И этот сигнал передаётся дальше по всем уровням управления вплоть до рядовых исполнителей. Но каждый уровень управления, каждое звено этой цепи – личность, обладающая свободой выбора. У кого-то этой свободы больше, у кого-то – меньше, но она есть у каждого. В конце концов всегда есть вариант покинуть организацию. И с этой точки зрения управление организацией, и, в конце концов, само её существование, выглядит как нечто невозможное!  И организация оказывается невозможностью, даже если мы не учитываем множество других факторов, которые ещё больше усложняют ситуацию, например, существование злонамеренных агентов в системе, достаточность, или, вернее, недостаточность компетенций у каждого из агентов для выполнения необходимой от него функции, и наличие множества одновременно работающих коммуникационных каналов помимо вертикали управления, которые тоже передают сигналы, часто разнонаправленные и противоречивые. Добавьте к этому проблему доступности необходимой информации – по разным причинам ни у одного из участников организации никогда не бывает всей необходимой информации для принятия решений. И проблему временного разрыва между текущим состоянием системы и доступной информацией: представьте, что в корабле вместо иллюминаторов будут экраны, которые будут транслировать изображение внешней среды, но с задержкой в несколько дней или даже недель, причём задержка эта на разных экранах будет разной.

Почему я пишу об этом? Какой в этом практический смысл? Чтобы вспомнить, каково это – удивляться. Удивляться существованию невозможностей, в нашем случае – организации. Потому, что она невозможна, но вот она, она есть! Аристотель сказал, что философия начинается в удивлении, которое открывает для нас незнание. Тогда мы можем увидеть необычное в обычном и задать вопросы, которые не приходят в голову, когда мы мыслим об этом как об обычном. Зачем задавать такие вопросы? Чтобы приблизиться к истине! Без знания истины невозможно создать изменения, потому что этим изменениям будет не на что опереться. Потому что, задаваясь вопросами о том как организация существует, как она работает, мы можем разглядеть те внутренние силы, которые приводят организацию в движение и соединяют её в единое целое. А через это увидеть и возможности для изменений, в том числе и для невозможных изменений.